If God is a DJ get your ass on the dance floor
Мне почти похуй и немного грустно, угу. Меня с ним сроду никто не поздравлял, никогда. Все мои мужики относились к этому дню с изрядным таким презрением (подозреваю, что той же природы, что и мое), ну а мне как-то неудобно было объяснить, что мне тоже не нравится массовая истерия, но это не повод меня хорошую не поздравить. Посему 14 февраля я начинаю излучать сарказм ведрами, канистрами и цистернами. И то, что я полностью отдаю себе отчет в том, что это какая-то дремучая, глупейшая подростковая обидка, только усугубляет клиническую картину.
Те несколько знакомых, которые знают про этот бложик, не смогут на меня осуждающе посмотреть, по причине того, что в основном они сейчас вообще в другой стране живут. Так что я могу тут называть вещи своими именами, и ныть, и быть идиоткой. Может, даже пореву немного, но это вряд ли.
Так вот, последние десять лет, каждое блядское, блядское 14 февраля мне четырнадцать лет, у меня мешковатый свитер, драные джинсы и нет груди. Вокруг прыгают одноклассницы с кучами уродских валентинок и восторженно пищат. У меня тоже есть. Две. От учительницы английского и от девочки-отличницы, которая подарила каждому в классе, с пафосным печатным текстом, у всех одинаковым. Я весь день сижу в плеере с какими-то рвущими уши гитарами, хочу засунуть голову в цветочный горшок и прикинуться фикусом, лишь бы не видеть весь этот пиздец в розовых ленточках. А вечером мама потащит меня впервые становиться на сноуборд, там ни хрена не объяснят как им пользоваться, меня понесет, я ударюсь головой, чертовски испугаюсь и потеряю интерес к снежным доскам до знакомства с Капитаном Ящперицей, которое случится аж через год - бесконечный срок для подростка.
Я давно уже подстриглась, похорошела, обзавелась четвертым размером и свитером, который его подчеркивает. Мне дарили букеты, которые даже держать тяжело, сцеловывали снег с ресниц, приезжали заполночь, чтобы привезти мне чашку лучшего кофе в городе, потому что у меня сессия и я все равно не сплю, целовали руки, коленки и позвонки, признавались в любви со сцены, тонули в моих глазах и что там еще бывает в киношечках. И это все прекрасно, конечно же. Но 14 февраля всегда кажется, что все это с кем-то другим. А у меня голова гудит, по ней вязко разливается боль, я отплевываюсь от снега, тащу в гору чертову доску, и думаю, что ботинки ужасно неудобные и какой же сегодня стремный, паршивый день, просто отборный отстой. В камере хранения лежит сумка, а в ней севший плеер и пара уродских валентинок.
Я ненавижу День Святого Валентина. Блядские сердечки и облизывающие друг друга повсеместно парочки, какая жесть.
Те несколько знакомых, которые знают про этот бложик, не смогут на меня осуждающе посмотреть, по причине того, что в основном они сейчас вообще в другой стране живут. Так что я могу тут называть вещи своими именами, и ныть, и быть идиоткой. Может, даже пореву немного, но это вряд ли.
Так вот, последние десять лет, каждое блядское, блядское 14 февраля мне четырнадцать лет, у меня мешковатый свитер, драные джинсы и нет груди. Вокруг прыгают одноклассницы с кучами уродских валентинок и восторженно пищат. У меня тоже есть. Две. От учительницы английского и от девочки-отличницы, которая подарила каждому в классе, с пафосным печатным текстом, у всех одинаковым. Я весь день сижу в плеере с какими-то рвущими уши гитарами, хочу засунуть голову в цветочный горшок и прикинуться фикусом, лишь бы не видеть весь этот пиздец в розовых ленточках. А вечером мама потащит меня впервые становиться на сноуборд, там ни хрена не объяснят как им пользоваться, меня понесет, я ударюсь головой, чертовски испугаюсь и потеряю интерес к снежным доскам до знакомства с Капитаном Ящперицей, которое случится аж через год - бесконечный срок для подростка.
Я давно уже подстриглась, похорошела, обзавелась четвертым размером и свитером, который его подчеркивает. Мне дарили букеты, которые даже держать тяжело, сцеловывали снег с ресниц, приезжали заполночь, чтобы привезти мне чашку лучшего кофе в городе, потому что у меня сессия и я все равно не сплю, целовали руки, коленки и позвонки, признавались в любви со сцены, тонули в моих глазах и что там еще бывает в киношечках. И это все прекрасно, конечно же. Но 14 февраля всегда кажется, что все это с кем-то другим. А у меня голова гудит, по ней вязко разливается боль, я отплевываюсь от снега, тащу в гору чертову доску, и думаю, что ботинки ужасно неудобные и какой же сегодня стремный, паршивый день, просто отборный отстой. В камере хранения лежит сумка, а в ней севший плеер и пара уродских валентинок.
Я ненавижу День Святого Валентина. Блядские сердечки и облизывающие друг друга повсеместно парочки, какая жесть.Обнимите меня кто-нибудь. Пожалуйста.
Наврите, что я кому-то нужна. Я поверю, можно даже не сильно стараться.
Наврите, что я кому-то нужна. Я поверю, можно даже не сильно стараться.
